оснащение прививочных бригад

В терапевтическом отделении Боткинской больницы во время произошедших после смерти Кокорекина событий дежурил тогда клинический ординатор, а теперь профессор Норберт Александрович Магазанник. Вечером медсестра доложила, что у одного из больных внезапно поднялась температура до 40 0 С. Суставы и легкие без особенностей, катаральных явлений нет,- констатировал молодой ординатор, но у больного митральный порок, да еще и диастолический шум на аорте и в точке Боткина. Селезенка  не увеличена, узлов Ослера нет, сыпи тоже, но Магазанник был уверен, что это подострый септический эндокардит! Он бестрепетно назначил в/м и в/в пенициллин в максимальной дозе, и температура нормализовалась, но появилась сыпь, которую расценили как аллергическую реакцию на пенициллин. Больного осмотрел доцент 2-0й кафедры терапии ЦОЛИУВ, клинической базой которой было это отделение, Александр Павлинович Никольский. Он-то и решил, что это аллергия. Больной лежал оглушенный, весь покрытый громадным количеством гнойничков, которые сочились, пропитывая экссудатом белье. Палата была крошечной, но в ней стояло шесть коек и все были заняты! Никаких перчаток, конечно, никто не применял! Тем временем, в другом корпусе Боткинской больницы  заболел   65-летний доцент кафедры оториноларингологии Т.. У него появилась «ветряночная» сыпь и все удивлялись, ведь после тридцати ветрянкой не болеют! И вдруг кому-то пришла в голову мысль, а уж не натуральная ли это оспа? И вот тут-то вдруг вспомнили и про умершего Кокорекина. Ведь диагноз чумы отвергли, а говорили о каком-то неясном «васкулите» и приглашали к нему разных специалистов. Его смотрел и один из терапевтов, который сам не заболел, но перенес инфекцию тому больному, которого консультировал Н.А.Магазанник! К этому случаю заболевания снова было приковано внимание органов здравоохранения, когда 13 января 1960 г. стало известно о заболевании 3-х человек, имевших контакт  с Кокорекиным : упомянутого  врача-отоларинголога Т., , санитарки больницы, а также художницы Н. Последняя посетила Кокорекина на дому после его возвращения из Индии.  Уж не ее-то молва назвала подругой несчастного художника?15 января 1960 г.  инфекционисты назначенной Минздравом СССР комиссии осматривают всех этих больных, а также еще одну - кастеляншу больницы. Комиссия констатировала, что у врача Т. тяжелая форма натуральной оспы, а у остальных трех - вариолоид с единичными высыпаниями (Н.А.Магазанник пишет, что кроме больного Т. трое других умерли). Последние были своевременно привиты против оспы, а Т. примерно за 50 лет до заболевания был ревакцинирован в школе. С эпидемиологической стороны важно отметить, что впервые  он почувствовал недомогание 5- 6 января, его состояние ухудшалось, но он продолжал работать до 9-го и по роду своей деятельности имел контакты с большим числом больных. Из них заболело оспой 5 человек. Немедленно после установления диагноза органы здравоохранения развернули энергичные меры для выявления всех лиц, имевших контакт как с больным  Кокорекиным, так и с Т., и обнаружения среди них больных, подозрительных на натуральную оспу.  К 15 января 1960 г. в Москве было уже 19 больных натуральной оспой и все они имели контакт с Кокорекиным. Какой он, однако, был общительный! Из них в первой декаде января заболело 15 человек (2 внутрибольничных заражения и 13 инфицированных на дому). При обращении этих больных в городские поликлиники им ставили диагнозы гриппа, катара верхних дыхательных путей, эритемы. Диагноз указанных 19 больных был уточнен благодаря выяснившейся эпидемиологической картине в городе и, в частности, в каждом из очагов, включая больницу имени Боткина.  Таким образом, очень скоро было установлено наличие большого обсеменения вирусом оспы многих участков города и указанной больницы. Для предупреждения рассеивания инфекции было решено в короткие сроки провести широкое обследование по выявлению контактов и принятию мер по их изоляции. При обнаружении больного оспой или подозрительного на это заболевание проводилась кольцевая обработка очага (карантинные мероприятия, дезинфекция, массовая иммунизация и дальнейшее медицинское наблюдение за очагом). Что же касается больницы, то она рассматривалась как самостоятельный и наиболее серьезный очаг. Для его ликвидации Мосгорздрав отделом был создан специальный карантинный штаб. В его состав вошли врачи-эпидемиологи ГорСЭС и Института эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи АМН СССР. Штаб организовал медицинское наблюдение за сотрудниками больницы и больными, находившимися на излечении, занимался выявлением лихорадящих больных, для чего проводилось ежедневное двукратное измерение температуры. Весь персонал в корпусах, где были случаи заболевания, был переведен на казарменное положение. Выявленные лихорадящие больные подвергались карантинизации. В случае невыхода кого-нибудь на работу врач направлялся на дом для выяснения причины и принятия соответствующих мер. В больнице подверглось карантинизации 8 корпусов из имеющихся 28 и ряд таких подсобных служб, как прачечная, пищевой блок, дистанция и т. д. Одновременно было взято на учет 2092 больных, 2600 человек обслуживающего персонала, а также 600 реконвалесцентов, выписавшихся из больницы в период от момента поступления сюда больного Кокорекина до момента установления диагноза оспы. При обследовании отдельных участков в городе было выявлено 9342 контактных. Из них 1210 первичных были карантинизированы в специальном стационаре в Москве и 286 - в стационарах Московской области. Необходимо отметить, что сроки госпитализации последних 5 больных, заболевших в период 26 января - 3 февраля, считались уже со дня их карантинизации, т. е. фактической изоляции. С целью выявления лиц, требующих строгой изоляции, за вторичными контактными проводились медицинское наблюдение и двукратная ежедневная термометрия в течение 14 дней. Вторичных контактных оказалось на дому 3586 и в учреждениях 1220 человек. В результате проведенных энергичных мероприятий вспышка имела локальный характер - она не вышла за пределы Москвы. Оспопрививание было начато немедленно после установления диагноза оспы у Кокорекина 16 января были привиты наиболее угрожаемые контингенты - медицинские работники и лица, выявленные в очагах инфекции. До 25-го января было привито 5 559 670

Итак, Кокорекин после двухнедельного пребывания в Индии 22 декабря 1959 года возвращается в Москву. Самолет делал посадку в Ташкенте. Как уже говорилось перед поездкой в Индию Кокорекин от оспы не прививался, так как инструкция Министерства здравоохранения СССР от 1956 г. не требовала этого для недавно привитых. 23 декабря, уже будучи в Москве,  художник почувствовал недомогание и 24-го обратился в поликлинику, где был поставлен диагноз: «грипп», с указанием, что зев чистый. 25-го последовал диагноз: «риккетсиоз» и были назначены антибиотики. К вечеру состояние резко ухудшилось. 26-го появилась сыпь на животе и груди, что вызвало подозрение на сыпной тиф. Продолжали лечение антибиотиками. 27-го температура 37,8°, обнаружены кровоизлияния в склере и в носоглотке, а также кровь в мокроте. Лицо красное, артериальное давление 100/80 мм рт. ст. В тот же день инфекционист, приглашенный для консультации, направил больного в Боткинскую больницу с диагнозом «токсический грипп и капилляротоксикоз (медикаментозная сыпь лекарственного происхождения)». 28-го в инфекционном отделении больницы имени Боткина врачи снова отметили кровоизлияние в склере, отечность конъюнктив и множественные экстравазаты кожи. Состояние продолжало ухудшаться. Артериальное давление 100/40. Обращают на себя внимание кровоточивость и резко выраженный агранулоцитоз. В ночь на 30 декабря больной умер. Работавший в больнице им.Боткина Ю.В.Шапиро вспоминал: «Старшего дежурного хирурга Алексея Акимовича Васильева,в бригаде которого я дежурил в эти сутки, вызвали на консультацию в инфекционное отделение к Кокорекину, на предмет наложения ему трахеостомы в связи с нарушениями дыхания . Васильев, осмотрев больного ,решил, что трахеостому накладывать не нужно и ушёл в неотложку. К утру больной затяжелел и умер».  Перед этим к нему вызвали терапевта, доктора Соловья, который, как и Россельс у Берлина, выстукивал и выслушивал, но ничего не понял и также как Россельс попал потом в карантин на Соколиной горе! Все повторяется! При внешнем осмотре трупа Кокорекина патологоанатомы  (Н.А.Краевский) заподозрили геморрагическую форму чумы. Ввиду этого при вскрытии был соблюден соответствующий режим. Подозрение усилилось после бактериоскопического обнаружения в мазках из органов и крови биполярной палочки. Кремация прошла с соблюдением предосторожностей, предусмотренных при особо опасных инфекциях. Исследование трупного материала, взятого при вскрытии, производилось в Московской центральной противочумной наблюдательной станции, и предположительный диагноз «чума» 31 декабря был отвергнут. В тот же день были отменены все ограничительные меры в отношении лиц, имевших контакт с Кокорекиным, его вещами, а также с трупом. Исследования прекратились…А теперь слово очевидцу событий.

Предыстория такова: жил в Москве художник, заслуженный деятель искусств, дважды лауреат Сталинской премии, Алексей Алексеевич Кокорекин (1906-1959). Художник так себе, уж точно не Гойя и даже на П.Федотов, но патриот до мозга костей, настоящий коммунист. Рисовал плакаты (образчики их я привожу в тексте) и пользовался полным доверием власти и жены. И угадал его черт согласиться на туристическую поездку в Индию. А до этого он собирался ехать в Африку, но тогда не так, как сейчас: собрался и поехал (полетел). Нет уж, раз регион эпидемически неблагополучный, будьте любезны привиться. И в феврале 1959 года Кокорекина привили, но прививка не удалась, а отметка в прививочной карте осталась. Поэтому перед отлетом в Дели его не привили…В погоне за экзотикой он в Индии не только приобрел немало сувениров, но и ухитрился побывать на кремации умершего неизвестно от чего брамина, и приобрел оставшийся после того ковер. После этого, полный впечатлений и подарков, благополучно вернулся домой. Как гласит легенда, он не сразу вернулся домой… 75-местный самолет прибыл на сутки раньше, чем значилось в визе и Кокорекин, как один из героев Булгакова, отправился к некой интимной знакомой и провел у нее сутки, а заодно и оставил у нее часть сувениров, а уж потом на крыльях любви полетел в родимый дом. Свою долю подарков получила и жена, и другие домочадцы. Поразительно, что все это позже «раскрутили» сотрудники КГБ СССР! Дальше я вынужден оставить сарказм и стать серьезным.

II. 1959 г. Натуральная оспа.

…Прошло двадцать лет. Давняя трагедия 1939 года уже позабылась, да широко о ней никто и не оповещал. Прошел XX съезд, разоблачили Сталина, отсидел по «делу врачей» и вышел Я.Л.Раппопорт, умер всех орденов кавалер И.Г.Лукомский, возглавил Советский Красный Крест Г.А.Митерев, а другие участники этой истории (те, что остались живы) трудились на благо социалистической родины и помалкивали, от греха, как вдруг эпидемиологическое спокойствие столицы вновь всколыхнулось. Да еще как!

Вспышки ООИ в Москве

Николай Ларинский: «ЧП советского масштаба. Часть II»

2013-02-04 Автор: Комментариев:

История болезни С.М. Эйзенштейна

Россия, 91 сайтов, 58 персон.

$("#enterBlock").hide("slow");

$('*:not(#enterBlock)').click(function(){

$("#anotherRegion ul").hide("slow");

$('*:not(#anotherRegion a)').click(function(){

Николай Ларинский: «ЧП советского масштаба. Часть II»